Шрифт:
Закладка:
На протяжении всего своего правления Фридрих Вильгельм стремился переделать свою собственную вотчину по образу и подобию того, что он наблюдал в Нидерландах. Режим обучения, принятый в его армии в 1654 году, был основан на учебнике принца Мориса Оранского.5 На протяжении всего своего правления Фредерик Вильгельм был убежден, что "мореплавание и торговля - это главные опоры государства, благодаря которым подданные с помощью морских и сухопутных мануфактур зарабатывают себе на пропитание и содержание".66 Он был одержим идеей, что связь с Балтикой оживит и коммерциализирует Бранденбург, принесет богатство и власть, которые были так заметны в Амстердаме. В 1650-х и 1660-х годах он даже заключал международные торговые договоры, чтобы обеспечить привилегированные условия торговли для торгового флота, которым он еще не владел. В конце 1670-х годов при содействии голландского купца по имени Бенджамин Рауле он приобрел небольшой флот кораблей и стал участвовать в ряде каперских и колониальных операций. В 1680 году Рауле обеспечил Бранденбургу долю в западноафриканской торговле золотом, слоновой костью и рабами, основав небольшой колониальный форт Фридрихсбург на побережье современной Ганы.7
Можно сказать, что Фридрих Вильгельм заново изобрел избирательную должность. Если Иоанн Сигизмунд и Георг Вильгельм занимались государственными делами лишь от случая к случаю, то Фридрих Вильгельм работал "больше, чем секретарь". Современники признавали это как нечто новое и достойное внимания. Его министры восхищались его памятью на детали, трезвостью и способностью просиживать целый день в совете, решая государственные дела.8 Даже имперский посол Лисола, не будучи некритичным наблюдателем, был поражен добросовестностью курфюрста: "Я восхищаюсь этим курфюрстом, который получает удовольствие от длинных и очень подробных отчетов и прямо требует их от своих министров; он все читает, все решает и приказывает [...] и ничем не пренебрегает".9 "Я буду справляться со своими обязанностями принца, - заявил Фридрих Вильгельм, - зная, что это дело народа, а не мое личное".10 Эти слова принадлежали римскому императору Адриану, но в устах курфюрста они означали новое понимание роли суверена. Это был не просто престижный титул или набор прав и доходов; это было призвание, которое по праву должно поглощать личность правителя. Ранние истории царствования создали образ курфюрста как образец абсолютной и непоколебимой преданности должности. Его пример стал мощной иконой в традиции Гогенцоллернов, эталоном, которому должны были подражать или с которым должны были сверяться царствующие потомки курфюрста.
ЭКСПАНСИЯ
В декабре 1640 года, когда Фридрих Вильгельм вступил на престол, Бранденбург все еще находился под иностранной оккупацией. В июле 1641 года со шведами было заключено двухлетнее перемирие, но грабежи, поджоги и общее недостойное поведение продолжались.11 В письме от весны 1641 года наместник курфюрста, маркграф Эрнест, который отвечал за управление разоренной Маркой, приводил мрачную картину:
Страна находится в таком жалком и нищенском состоянии, что одними словами трудно передать сочувствие, которое испытываешь к невинным жителям. В целом Мы считаем, что телега, как говорится, так глубоко заехала в грязь, что ее невозможно вытащить без особой помощи Всевышнего".12
Напряжение, связанное с наблюдением за анархией, разворачивающейся в Бранденбурге, в конце концов оказалось слишком сильным для маркграфа, который стал страдать от приступов паники, бессонницы и параноидальных галлюцинаций. К осени 1642 года он начал метаться по дворцу, бормоча про себя, вскрикивая и бросаясь на пол. Его смерть 26 сентября была приписана "меланхолии".13
Только в марте 1643 года Фридрих Вильгельм вернулся из относительной безопасности Кенигсберга в разрушенный Берлин, который он едва узнал. Здесь он обнаружил истощенное и недоедающее население, разрушенные пожаром или находящиеся в плачевном состоянии здания.14 Затруднительное положение, в котором находилось правление его отца, оставалось нерешенным: У Бранденбурга не было военной силы, с помощью которой он мог бы утвердить свою независимость. Небольшая армия, созданная Шварценбергом, уже разваливалась, а денег на замену не было. Иоганн Фридрих фон Лейхтмар, тайный советник и бывший воспитатель курфюрста, кратко описал положение Бранденбурга в докладе 1644 года: Польша, по его прогнозам, захватит Пруссию, как только будет достаточно сильна; Померания находилась под шведской оккупацией и, скорее всего, останется; Клеве на западе находился под контролем Голландской республики. Бранденбург стоял "на краю пропасти".15
Чтобы восстановить независимость своей территории и отстоять свои права, курфюрсту требовалась гибкая, дисциплинированная боевая сила. Создание такой силы стало одной из самых главных забот его правления. Армия Бранденбургской кампании резко, хотя и несколько неустойчиво, выросла с 3 000 человек в 1641-2 годах, до 8 000 в 1643-6 годах, до 25 000 во время Северной войны 1655-60 годов, до 38 000 во время голландских войн 1670-х годов. В последнее десятилетие правления курфюрста его численность колебалась между 20 000 и 30 000 человек.16 Совершенствование тактической подготовки и вооружения по образцу французских, голландских, шведских и имперских образцов позволило бранденбургской армии оказаться на переднем крае европейских военных инноваций. Пики и пикинеры были постепенно выведены из употребления, а громоздкие спичечные ружья, которые носила пехота, были заменены более легкими и скорострельными кремневыми замками. Калибры артиллерии были стандартизированы, чтобы обеспечить более гибкое и эффективное использование полевых орудий, в стиле, который впервые применили шведы. Основание кадетской школы для офицеров-новобранцев внесло элемент стандартизированного профессионального образования. Улучшение условий службы, в том числе обеспечение увечных или отставных офицеров, повысило стабильность командного состава. Эти изменения, в свою очередь, повысили сплоченность и моральный дух унтер-офицерского состава, который в 1680-е годы отличался отличной дисциплиной и низким уровнем дезертирства.17
Импровизированные войска, собранные для конкретных кампаний в первые годы царствования, постепенно превратились в то, что можно назвать постоянной армией. В апреле 1655 года был назначен генеральный военный комиссар (General-kriegskommissar) для контроля за финансовыми и другими ресурсами армии по образцу военной администрации, недавно введенной во Франции при Ле Телье и Лувуа. Это нововведение первоначально задумывалось как временная мера военного времени и лишь позднее стало постоянным элементом территориального управления. После 1679 года под руководством померанского дворянина Иоахима фон Грумбкова Генеральный военный комиссариат распространил свое влияние на все территории Гогенцоллернов, постепенно узурпировав функции чиновников сословия, которые традиционно следили за военным налогообложением и дисциплиной на местном уровне. В 1688 году, когда курфюрст умер, Генеральный военный комиссариат и Управление по делам доменов были еще сравнительно небольшими учреждениями, но при его преемниках они сыграли важнейшую роль в укреплении центральных рычагов власти в Бранденбургско-Прусском государстве. Эта синергия между ведением войны и развитием государственных центральных органов была чем-то новым; она стала возможной только тогда, когда аппарат ведения войны
